Юрген Майер-Херман передовой архитектор

Параметризм: новый глобальный стиль в дизайне и искусстве

Последние 20 лет в глобальной архитектуре можно смело называть эпохой параметризма, пришедшей на смену модернизму. Это передовое направление возникло на пересечении архитектуры, скульптуры, биологии, математики и компьютерных технологий. Оно давно уже вышло за рамки авангарда, став масштабным и беспрецедентным явлением в архитектуре современных городов, в промышленном дизайне, в дизайне интерьеров и мебели.

Galaxy Soho building in central Beijing, Zaha Hadid Architects

Главными идеологами этого направления стали архитекторы с мировыми именами: Заха Хадид и Патрик Шумахер и их бюро Zaha Hadid Architects, Шигеру Бан, Сантьяго Клатрава, Юрген Херманн Майер и другие. Сам термин “параметризм” впервые использовал Патрик Шумахер в 2008 году в своем докладе «Манифест параметризма». Он и сформулировал его принципы: «делайте сочленения, увеличивайте, уменьшайте, разносите территориально, искажайте, повторяйте, используйте кривые линии, изгибы, изобретайте элементы, делайте подлинник, а не копию». Эти принципы очень похожи на то, чему следовал в своем творчестве Антонио Гауди.

Metropol Parasol: The World’s Largest Wooden Structure Created By Jürgen Mayer-Hermann

Развитие компьютерных технологий и увеличение вычислительных мощностей компьютеров открывают огромные возможности для дальнейшего развития параметрического дизайна. С их помощью архитекторы, дизайнеры, скульпторы и художники обретают больше свободы в создании сложных форм.

Heydar Aliyev Center / Zaha Hadid Architects

«Алгоритмический дизайн», «цифровое проектирование», как еще называют параметрический дизайн, не должно восприниматься как нечто чуждое природе, противоречащее живым существам. Напротив, именно благодаря компьютерам стало возможным создавать формы максимально приближенные к тем, что мы привыкли наблюдать в природе

Узор растрескавшейся почвы, рисунок кристаллов льда или прожилки зеленого листа, эти кажущиеся простыми вещи на самом деле – результат сложных многофакторных процессов.

Один и з способов описать эти процессы предложил украинский математик Георгий Вороной. Его метод известен как диаграмма Вороного или мозаика Вороного. Математическим языком он звучит так:

Для конечного множества точек диаграмма Вороного представляет такое разбиение пространства или плоскости, при котором каждая область этого разбиения образует множество точек, более близких к одному из элементов множества, чем к любому другому элементу множества

Понять этот принцип поможет простой бытовой пример:

Пусть есть карта города, на которой точками обозначены почтовые отделения. Человек хочет отправить письмо, и он пойдёт на ближайшую почту. Ему интересно знать, какое отделение ближе, для любой точки города — необходимость отправить письмо может наступить неожиданно. Для этого он может взять карту и расчертить её на ячейки так, чтобы внутри каждой ячейки находилось только одно отделение, а для всех остальных точек ячейки именно эта почта была ближайшей. Полученная картинка и будет диаграммой Вороного для точек-почт.

Метод Вороного был усовершенствован Борисом Делоне. Который ввел понятие триангуляции. С помощью триангуляции Делоне можно описать практически любой «естественный» алгоритм. Мощность современных компьютеров уже достаточна для использования так называемых генетических алгоритмов с миллионами возможных комбинаций параметров. То, что получается на выходе, скорее напоминает нерукотворные творения природы.

Civil Court for Madrid from Zaha Hadid

Эстетика параметризма проникла и в современные интерьеры. Плавные лини, изогнутые геометрические паттерны создают ощущение сюрреализма. Стены и потолки перестают быть плоскими и статичными. Они открывают портал в иные измерения, обнажая кривизну пространства и времени в которых мы живем.

Blitz Music Club by Studio Knack And Simon Vorhammer

P-Wall (2009) by Matsys

Rest hole in the University of Seoul / UTAA

Юрген Майер: между архитектурой, коммуникациями и новыми технологиям

Юрген Майер (Jürgen Mayer H, р. 30 октября 1965) — человек, сочетающий талант архитектора, предметного и графического дизайнера, исследователя новых строительных материалов, а также автора блестящих арт-объектов. Его архитектура изменила имидж современной Грузии. Своими главными свойствами Майер называет терпение и любопытство.

Юрген Майер, спроектировавший одну из самых больших деревянных конструкций в мире, признается, что в самом начале карьеры ему приходилось долго искать заказы.

Майер закончил Штутгартский университет в 1986 году, учился в Cooper Union College и Принстонском университете, где позже преподавал. Преподавательская карьера Майера весьма обширна: аспирантура дизайна университета Гарварда, Колумбийский универсистет в Нью-Йорке, Мюнхенский технический университет.

Его студия в Берлине была основана в 1996 году (в 2014 года у бюро три партнера —сам Майер, Андре Сантер (Andre Santer) и Ханс Шнейдер (Hans Schneider). С тех пор бюро Майера спроектировало различные жилые, офисные и университетские комплексы в Германии, Испании, Грузии, Бельгии, Дании и Польше.

Проекты и инсталляции архитектора были представлены во многих известных музеях и на фестивалях: в Музеях современного искусства в Нью-Йорке и Сан-Франциско, Архитектурном институте Нидерландов, Архитектурном музее во Франкфурте и на Венецианской биеннале. Он охотно берется за экспериментальные пространственные проекты и за лимитированные объекты для ярмарки Art Basel Miami.

Сейчас основная работа для Майера: расширение возможностей строительного материала в архитектуре. Материал перестает быть только тем, из чего строят: он сам становится мессаджем. Сейчас уже появились бетон со свойствами к самовосстановлению (куски разрушенного бетона становятся снова единым целым при нагревании), кирпичи с интегрированной системой охлаждения, «марсианский бетон» из серных соединений, цемент, способный поглощать и производить свет. Все это дает расширенные возможности архитекторам.

«Больше всего я стремлюсь к балансу между архитектурой, коммуникациями и новыми технологиями».

Влияние новых материалов и медиа значительно расширило наши представления о пространстве и о том, что в этом пространстве должно находиться, утверждает Майер. Хорошая архитектура должна менять точки притяжения в городе, трансформировать активность людей и виды этой активности.

Общественный центр Metropol Parasol на площади в Севилье, 2004.

К примеру, на площаде в Севилье Plaza de la Encarnacion была городская автостоянка. Она радикально видоизменилась с появлением «грибов» Юргена Майера: конструкции ошеломляющих размеров: 150 на 70 метров, высотой 26 метров (в ней более 8000 деревянных досок различных размеров, связанных между собой клеем и стальными крепежами). На цокольном этаже — музей древнеримских и мавританских артефактов, на первом — Центральный рынок, подиум для городских событий и концертов, выше — обзорные террасы с потрясающим видом на город. Поменялся не только внешний вид площади, но и судьба целого района.

Общественный центр Hasselt courthouse, Хассельт, Бельгия. 2007.

«Архитектура, предназначенная для междисциплинарных целей и коммуникаций — самое интересное, что сейчас происходит в мире, — говорит архитектор. — Она вышла на совершенно другой уровень. Причем неважно, построено здание или существует только в виде проекта. Весь этот комплекс идей, циркулирующих в интернете, уже научил нас гораздо критичней относиться к собственному процессу проектирования».

Для проектирования Майер использует все возможности: традиционный рисунок, компьютерные программы, обязательно уделяет время моделированию и макетам, и настаивает на обязательности долгих прогулок по лесу — они освобождают сознание.

«Я не специализируюсь на чем-то особенном. Я хочу быть особенным сам по себе!»

Майер — увлеченный дизайнер-криптолог. Он обожает секретные коды и зашифрованные послания. Широко известна его подборка узоров с оборотной стороны различных упаковок. Поводом для создания этой коллекции послужила работа Майера над разработкой рисунка конверта, в котором банковским клиентам выдается их пин-код. Эти графические узоры помогают скрыть номер от постороннего взгляда. Майер настолько погрузился в тему этих специфических узоров, что собрал коллекцию из нескольких сотен образцов. В 2011 году он даже выпустил альбом ограниченным тиражом (всего 500 экземпляров с авторской подписью), где представил эти образцы (всего же в коллекции более 500 видов рисунков, и коллекция пополняется).

Центр Danfoss Universe, Норбург, Дания. 2017.

Эксперименты с графикой значительно повлияли на архитектурный язык Майера, и рисунки для шифрования обрели у него объем: информация и числа часто являются зашифроваными посланиями в его архитектуре. От графики и любовь к яркому цвету. В Берлине известен его комплекс апартаментов, где нет ни одной белой стены.

В портфолио Майера — разработка компактных префабов (pre-fabricated) домов. Майер уверен, что необходимо популяризовать архитектуру класса high-end. Он в восторге от идеи и специфики готовых домов: их установка возможна почти в любом климате и любом месте, они легки в сборке и компактны.

Майер отмечает, что в бюро берутся за все проекты, включая автозаправки. Он любит обнаруживать необычные, скрытые качества объектов, часто разрушая существующую типологию. Создать то, чего раньше не существовало и сделать это так, чтобы об этом говорили все. Таков, к примеру, знаменитый пропускной пункт на границе Грузии.

«Мой основной страх — что экономические условия в мире будут все ухудшаться, и это необратимо повлияет на желание заказчиков и девелоперов настаивать на традиционных, безопасных по смыслу, неэкспериментальных объектах. Но я буду прикладывать все усилия по убеждению двигаться в будущее».

Как немец Курт Майер хотел перепланировать Москву

Знаменитый немецкий архитектор Майер был приглашён в СССР в 1930 году, чтобы создать новый план Москвы. Он хотел сделать Москву похожей на Кёльн. Положив в основу структуры города районы, Майер размещал их по радиусам, вдоль главнейших магистралей. Главное, он настаивал на отказе от кольцевой структуры города. В 1936-м Майер попал в ГУЛАГ, и там погиб.

Курт Майер прошёл путь с самых низов до именитого архитектора. Участник Первой мировой, он начинает свою архитектурную деятельность с Дирекции железных дорог в Кёльне (1919-1921). По инициативе К.Аденауэра (будущего, послегитлеровского канцлера Германии) в 1919-м проводится конкурс на проект развития Кёльна и предместий, а из Гамбурга руководителем городского хозяйства приглашается один из самых известных германских градостроителей и архитекторов своего времени – профессор Фритц Шумахер. Он разрабатывает проект развития Кёльна (1920-1923). До начала 1930-х под покровительством Аденауэра в Кёльне ведется интенсивная реконструктивная и строительная деятельность. В 1921-1923 годах Майер являлся сотрудником планировочного бюро Шумахера, в 1927 году он получает должность городского архитектора.

Майер при этом – член Коммунистической партии Германии и экзотической «Лиги пролетарского свободомыслия и кремации». В декабре 1929 года он получает приглашение приехать в СССР, и в июле 1930-го направляется в Москву. МОКХ (Московский отдел коммунального хозяйства) привлекает его к разработке нового Генерального плана столицы.

За плечами Майера был ценный для советских условий градостроительный опыт – перепланировка Кёльна. Для планировщика очевидна в Москве и Кёльне близость исходных условий: исторические многовековые города в излучине крупной реки с радиально-концентрической планировкой. Но очевидна и разница в масштабах: Шумахер проектирует для города с населением 600 тыс. человек с перспективным увеличением числа жителей до 1 млн., перспективы роста Москвы были обозначены июньским Пленумом ЦК ВКП (б) 1931 году в 4 млн. человек. Но общность принципиальных подходов несомненна, прежде всего, в главном – традиционалистский подход, не разрушение, а корректировка исторически сложившейся планировочной системы.

Майер сохраняет компактное городское пятно и планирует город площадью 56 тыс. га (против существующей 24,5 га; сейчас Москва (без Новой Москвы) – около 100 тыс. га) и 4 млн. человек на территории в пределах 15-километрового радиуса (2,5 млн. в пределах существующих границ и 1,5 млн. на новых территориях), с условием, что пригороды являются самостоятельными индустриально-аграрными образованиями в пределах 30-40 км. зоны Москвы. Развитие города планируется на восток, за счёт расширения Пролетарского и Сталинского районов. В этом Майер обращается к сложившемуся мнению планировщиков МОКХ, согласно которому город следовало развивать на восток, юго-восток и северо-восток, ориентируясь на приоритетное развитие промышленного района на юго-востоке.

При формировании планировочной структуры Москвы Майер учитывает специфику сложившейся моноцентрической и центростремительной планировки города с акцентировкой радиусов. Однако он предлагает её переосмысление. Положив в основу структуры города районы, Майер размещает их по радиусам, вдоль главнейших магистралей, обеспечивая этим основную систему внутригородских связей, и придаёт им прямоугольную форму для наилучшего решения транспортного сообщения.

Майер метафорически переосмысливает понятия «луч» и «лучевая планировка». Схема Москвы образно представляется ему как город-звезда, со всем политико-идеологическим наполнением этой фигуры. Майер предлагает и другой вариант переосмысления центростремительного характера радиальной планировки: «Принципом государственного порядка социализма является принцип демократического централизма. Идеальная геометрическая фигура этого принципа – система лучей». Такой образный подход свойственен и мышлению Шумахера, как например, в схематических диаграммах связи исторического ядра и поселений нового Кёльна.

Определяющими моментами для структуры города Майер называет социалистическую организацию, гигиенические требования и организацию транспорта. Он придерживается аналогичной с Шумахером точки зрения в решении спорного вопроса о соотношении места работы и места жительства – это непосредственная территориальная взаимосвязь. Майер пишет: «Первым требованием социалистической организации жизни является тесная связь между местом работы и жилищем. В таком соединении мест работы и жилья можно усмотреть основную первичную ячейку города». Проект Майера предусматривает деконцентрацию промышленности и соответствующую децентрализацию города, а именно районную структуру, где каждый район получает хозяйственную и культурно-бытовую самостоятельность. Он обладает своей производственной базой, политическим, административным и культурным центром. Поскольку градообразующий фактор района – производство, то существующая в Москве система районов и их границ корректируется, число жителей района ограничивается примерно 300 тысячами жителей.

Система озеленения – также стержневая основа концепции Майера, восходящая к идее города-сада. Он размещает зеленые зоны по кольцам А и Б (Останкино, Сокольники, Измайлово и т.д.), а между районами предполагает «зелёные пространства, которые разрыхляют город и проникают до самого ядра». Это «радиальные зелёные коридоры», идущие от центра города к периферии в радиальном направлении, выступающие связующими звеньями с территориями для отдыха и сельскохозяйственными зонами. Такие радиальные зеленые коридоры – наработанный германский опыт 1900–1910-х.

(Прямоугольная сетка Москвы по плану Ле Корбюзье)

Гигиеническая необходимость в воздухе, свете, открытом пространстве обусловливает у Шумахера и Майера приоритет малоэтажной застройки (2-3 этажа), сохраняющей взаимосвязь между человеком и природой. Майер предполагает строительство высоких жилых домов в Москве только в исключительных случаях, ограничивая высотность рамками административных зданий в пределах кольца «А».

Особое, приоритетное, внимание уделяет Майер транспортной системе, наиболее подробно разрабатывая этот аспект, понимая его как костяк структуры города и, пожалуй, главный способ решения проблем большого города. Система транспортных магистралей Москвы формируется Майером не только как сочетание кольцевых (кольца А и Б) и радиальных магистралей, его знаменитое предложение – система обходных тангенциальных магистралей, прежде всего образующих связь с промышленным юго-восточным районом. Идея тангенциальных магистралей была сформулирована его учителем Шумахером в проекте реконструкции Кёльна.

Решение одной из главных транспортных проблем Москвы – транзитной перегрузки центра – Майер предлагает не только обходными тангенциальными магистралями, но и проектируя линии метро не только по радиальной, но и по прямоугольной схеме. Схема метро, представленная Майером, предполагала равномерное обслуживание метрополитеном всех районов города. Акцентировались радиальные оси, число их пересечений в центре было сведено к пяти, и в качестве первоочередной линии предполагался диаметр от промышленного юго-восточного района к жилому массиву на северо-западе.

Примечательно, что вместо кольцевой линии, чье создание предполагалось ещё до революции и воспроизводилось вновь в 1932 году в проектах АПУ и Метростроя, предлагалась незамкнутая линия по Бульварному кольцу и ломаная, П-образная незамкнутая линия, охватывающая всю восточную часть города и тянущаяся в обход центра от ЦПКиО на юго-западе до жилого района Марьиной рощи на севере. Отдельно Майером разрабатывается вопрос и о сети пассажирских и товарных станций.

Проект Майера предполагал центр Москвы как район особого характера, приблизительно в границах кольца Б. Здесь должны были располагаться здания центральных учреждений мирового, союзного и республиканского значения – Коминтерн, ЦК ВКП (б), ЦИК, наркоматы, правительство и т.п. Кроме того, на территории предполагались культурные сооружения, гостиницы, учреждения по обслуживанию районов. При этом в границах кольца А размещались только такие учреждения, которые не вызывают ежедневного массового движения между этими учреждениями и другими районами города. На периферии центра предполагалось жилье для работников центральных учреждений.

К весне 1931 года план Курта Майера был принят МОКХ. Однако, его проект был сразу же положен под сукно – противником Майера стал Лазарь Каганович.

В июле 1932 года на заседании МГК ВКП (б) Каганович отдельное внимание уделил проекту Майера: «Мы имеем далее проект немецкого архитектора Курта Майера. Этот проект исходит из существующего радиально-кольцевого строения Москвы. В схеме т. Майера Москва является комплексом районов-городов, расположенных радиально к центру города и обеспеченных всеми органами снабжения, гигиены, культуры. Между районами вклиниваются зеленые пространства, проникающие до самого центра города… Нужно признать, что Курт Майер дал более или менее законченный проект будущей Москвы. Но приемлем ли этот проект? Я считаю, что это все же не является тем проектом, который наиболее отвечает нашим целям. Правда, из его предложений многое совершенно правильно. Многие элементы его плана можно будет, несомненно, использовать в частности в области транспорта и зеленых зон».

Генеральный план Москвы было поручено делать советским архитекторам и планировщикам, руководствовавшимся наставлениями партии (официально объявлялось, что «инициатор и вдохновитель генерального плана Москвы» это т. Сталин, а т. Каганович – его «ближайший соратник» и «главный архитектор города Москвы»).

После прихода нацистов к власти, коммунист Майер решил остаться в СССР, в 1936 году он получил советское гражданство. 26 ноября 1936 года Майер был арестован. Ему было предъявлено обвинение в связи с делом С.М. Кирова, он был осуждён, отправлен в ГУЛАГ и умер в Усть-Куте в 1944 году. Так мир лишился одного из величайших проектировщиков, а перед этим Москва лишилась плана, по которому она имела шанс превратиться в современный европейский город.

Юрген Майер (архитектор)

Юрген Херман Майер (нем. Jürgen Hermann Mayer ; р. 30 октября 1965, Штутгарт) — немецкий архитектор и художник. Чтобы избежать путаницы, называет себя Jürgen Mayer H. Директор архитектурного бюро «J. MAYER H.» в Берлине.

Биография [ | ]

Майер получил образование в области архитектуры в Штутгартском университете в 1986 году, также учился в колледже Cooper Union и Принстонском университете, где преподавал с 1994 по 2004 годы.

С 1996 года работает архитектором. На текущий момент, Майер уже имеет опыт преподавания в ряде вузов, таких как Берлинский университет искусств, Мюнхенский технический университет, аспирантура дизайна университета Гарварда (Harvard Graduate School of Design), школа архитектуры Архитектурной Ассоциации в Лондоне, Колумбийский университет в Нью-Йорке, а также Торонтский университет.

В 1996 году, в Берлине, Майер основал компанию J. MAYER H., которая стала называться J. Mayer H. und Partner, Architekten (в переводе — «Юрген Майер и партнёры, архитекторы») после того как в январе 2014 года Андре Сантер (Andre Santer) и Ганс Шнайдер (Hans Schneider) присоединились к компании как партнёры.

Работы Майера удостоены нескольких престижных наград и представлены в различных коллекциях, включая Нью-Йоркский музей современного искусства и Музей современного искусства Сан-Франциско. В рейтинге BauNetz занимал четвёртое место в феврале 2008 года. С 2010 года Майер реализовал многие проекты в Грузии под эгидой Михаила Саакашвили, такие как: аэропорт в Местии, пограничный контрольно-пропускной пункт в Сарпи и придорожные пункты отдыха поблизости Гори и Лочини. Другие международные и национальные проекты: Метрополь Парасоль — реконструкция Плаза де ла Энкарнасьон в Севилье (Испании); здание суда в Хассельтe (Бельгии), а также Юбилейный павильон KA 300 (Jubiläumspavillon KA 300) к 300-летию города Карлсруэ. В 2003 году за строительство особняка в Остфильден Майер получил «особое упоминание» для молодых архитекторов (англ. Emerging Architect Special Mention ) при вручении премии European Union Prize for Contemporary Architecture [en] ).

Человек-гора. Горнолыжник Херман Майер: история катастрофы и победы

Фантастический австрийский горнолыжник Херман Майер не случайно стал героем нашей первой полосы “Самые-самые”. Страшная авария, после которой он едва не лишился ноги, но все-таки вернулся в спорт, более того — выиграл множество стартов. Завоевал медали на Олимпиаде в Турине.

И объяснить это чудо не возьмется ни один хирург. Однако автор собственной методики реабилитации профессор Евгений Блюм нашел определение этому феномену — ЛАБОРАТОРИЯ ДУХА: “Мой знакомый, который во время войны был санинструктором, рассказал, как они по приказу начальства гоняли людей после ранений — заставляли их пахать по 6—8 часов в день и отбирали костыли.
И люди выдерживали и поднимались на ноги.
Но в мирное время, когда никто заставлять не будет, кроме самого себя, только уникальные люди возвращаются на пьедестал”.

Когда Жака Рогге спросили, за кого он будет болеть в Турине, президент МОК сразу сказал: “За Хермана Майера. Будет так несправедливо, если он уедет с этой Олимпиады без медали… “Ведь это его первые Игры после Нагано-98, где он едва не погиб в первом же спуске, а потом выиграл два олимпийских “золота” подряд!

Все помнят, что Олимпиаду в Солт-Лейк-Сити Майеру пришлось пропустить. В августе 2001-го он разбился на мотоцикле, и горнолыжный мир почти смирился с мыслью, что может никогда больше не увидеть на трассе великого Херминатора.

Его возвращение на горнолыжный Олимп — сродни волшебству. После аварии врачи вообще не верили, что гениальный австриец сможет ходить без палочки. Но сам Херман, даже беспомощно прикованный к больничной койке, умудрялся шутить: “Если я и не вернусь в горнолыжный спорт, то уйду в гольф. Там можно заработать больше денег при меньшем риске”. Потом заявил, что собирается принять участие в ралли Париж—Дакар… Но однажды, все-таки не выдержав прессинга и боли после бесконечных операций, сорвался на очередного журналиста: “Я не желаю в данный момент задумываться о том, встану ли я когда-нибудь на лыжи или нет. Моя ближайшая цель — дойти самостоятельно до туалета!”

Необъяснимо, но Херман попал в аварию не на закрученном горном серпантине, не на крутом повороте, а на широком комфортном автобане недалеко от Зальцбурга. Пытался обогнать джип каких-то немецких туристов, но водитель растерялся и сбил его. Хермана так протерло по асфальту, что потом часть кожи, содранной с ноги вместе с мышечными тканями, пришлось пересаживать и наращивать. Берцовая кость была раздроблена, хирурги отказывались ее собирать. Хотели ампутировать. Представьте, в каком все были шоке, когда менее чем через пять недель после всего этого кошмара 28-летний Майер восстановился настолько, что смог присоединиться к товарищам по сборной Австрии! И хотя тренироваться в тот момент он мог очень ограниченно — в основном на велотренажере, было видно, как он наслаждался привычной обстановкой. А вскоре написал автобиографическую книгу “Гонка моей жизни”. И в подробностях описал ощущения, через которые ему пришлось пройти: “Невозможно передать, что чувствуешь, когда собственное тело не слушается тебя. А особенно страшно мне становилось по ночам…”

Херминатор — младший сын в семье. Старший брат, в отличие от него, с неба звезд никогда не хватал — хотя по физическим данным явно Хермана превосходил. Его мама — красавица Гертруда, отец — Херман Майер-старший, пожилой, но бодрый духом джентльмен. Кстати, именно ему приходится периодически отдуваться за гениального сына перед журналистами, для которых Херман Майер-младший фактически недоступен. А добрый папенька жалеет нашего брата. Случается, даже приглашает в гости — как Владимира Маслаченко и победительницу этапа Кубка мира Татьяну Лебедеву, которая после драматического обрыва карьеры из-за травмы сотрудничала с НТВ+. В каком-то смысле она сестра Хермана по несчастью — еще неизвестно, у кого было больше шурупов в ноге после множества операций. Однако когда Таня приехала в дом Майеров, ее героя вопреки договоренности дома не оказалось.

— В тот день была жуткая метель, — рассказывает Маслаченко. — Мы кружили на машине по горам, так долго добирались до Флахау, где родился Херман. И разочарование было ужасно. Но его отец нас обогрел, мы побывали в той самой комнате, где хранятся все медали Майера, кубки и Хрустальные глобусы. А было время — работал каменщиком.

В юности будущего Херминатора выгнали из горнолыжной академии в Шладманге. У него были серьезные проблемы со здоровьем. Кости росли и крепли слишком медленно, не успевая за развитием мышц. Из-за этого жутко болели суставы и страдала сердечно-сосудистая система. Но Херман упирался и умолял оставить его в академии. Только ни один врач не собирался брать на себя такую ответственность. Невозможно описать, что чувствовал ребенок, родители которого владели собственной горнолыжной школой и сами были неплохими горнолыжниками. Казалось, сам Бог велел ему делать спортивную карьеру. И вдруг — такой приговор!

Тогда Майер-младший сам стал работать инструктором в школе родителей и постепенно закачивать ослабленный от природы организм. Целыми днями занимался с туристами, а на ночь глядя часами тренировался сам. Летом он работал на стройке в качестве каменщика. И отлично справлялся с тяжелой работой.

— А прорыв в его жизни случился, когда он занял 14-е место на чемпионате Австрии, хотя стартовал под 142-м номером, — рассказывает Лиза Кожевникова, которая, закончив карьеру во фристайле, давно уже покорила горнолыжный эфир. — Херман шел уже по совершенно разбитой трассе. И тогда на него уже просто невозможно было не обратить внимания. Случилось то, чего он так долго ждал: несмотря на жесточайшую конкуренцию, наконец-то взяли в сборную сильнейшей горнолыжной страны мира.

Мечта всех девушек

На экране Херминатор кажется крупным, высоким, а на самом деле рост у него около 180 см. Вес 86 кг. Но самый трогательный пункт в его анкете: “Не женат”. Представьте себе, такой же недосягаемый холостяк, как наши Сафин и Буре. Напрасно десятки телекамер после каждого финиша рыщут всюду в поисках его возможной герлфренд. А может, такие суперзвезды просто не созданы для того, чтобы достаться в собственность какой-то одной женщине? Они должны оставаться мечтой всех девушек мира. Причем несбыточной.

Штрихи к портрету:

Рассказывает обладательница олимпийского “серебра”, горнолыжница Светлана Гладышева:

— Он в меру галантный, как все австрийцы. Ему свойственно какое-то простое деревенское джентльменство. Не в обидном смысле — деревенское. Просто без чванства. Он любит веселиться, любит выпить пивка с друзьями. И не только пивка. Любит погонять на любимом мотике или гоночном автомобиле — насколько я знаю, у них у всех “Порше” — и у Хермана, и у обоих его друзей.

Но самое удивительное в нем — это, конечно, его гримасы неподражаемые, когда он выходит на старт. Не думаю, что это спектакль. Просто защитная оболочка — настолько велика в такой момент внутренняя концентрация. Он весь собран, как сжатая пружина. И она выстреливает, как только слышится слово “марш!”. В обычной жизни Херман вовсе не такой ужасный, как на фото, когда корчит все эти физиономии. Это просто его имидж. Его потому и прозвали HERMINATOR, и плакаты с этим прозвищем следуют за ним всюду — вместе с фанатами. У него по всему миру есть поклонники.

— Конечно же, Майер интересуется девушками. Как же без этого. Только я никогда не видела его в окружении барышень. Просто у нас вид спорта такой — бесполый…

— Это потому, что девушки все очень сильные и накачанные?

— Нет, потому что выступаем мы с мальчиками почти всегда отдельно. Только на чемпионатах мира и Олимпиадах пересекаемся. Еще на первом этапе Кубка мира иногда. Да пару раз в каком-нибудь аэропорту: мы по верхнему ярусу идем — из зала прилета, они по нижнему — по залу вылета. Ну и машем друг другу на ходу: “Как выступили? Поздравляем!” — “И вам удачи!”

— Так вот почему ни одной известной горнолыжной семьи до сих пор не образовалось! Хотя нет. Была же удивительно романтическая история во фристайле. Почти голливудский роман Елизаветы Кожевниковой и Сергея Щуплецова. Любовь, расставание. Потом Сергей погиб. Разбился в автокатастрофе где-то далеко во Франции, на горном серпантине…

— Когда Майер попал в аварию, я невольно вспомнила Сергея, — призналась мне однажды Лиза. — А ведь я общалась с отцом Хермана буквально за месяц до этого — на одном из этапов Кубка мира. И странная на ум пришла закономерность: почему-то многие уникально талантливые горнолыжники часто бьются вовсе не на опасных склонах, а за рулем. В какой-то магической жажде скорости. Как Жиров, как Щуплецов. И как Майер. В тот наш разговор родители Хермана, конечно, вспоминали его знаменитое падение в Нагано. Когда его вынесло с трассы и он пролетел через все три ограждения, разорвав их насквозь. Отец и мама наблюдали весь этот кошмар по телевизору. Чуть мысленно не похоронили сына. До того момента он казался абсолютно неубиваемым, всемогущим…

— Света Гладышева рассказывала, что встретила Майера на подъемнике после этого падения, он вел себя как ни в чем не бывало: хохмил, как обычно. Она спросила: “Ты как, живой?” А Херман ответил: “Да все отлично, только палец выбил…”

— И, кажется, еще несколько зубов.

— По одной из версий, его жизнь спасли кривые палки, которые автоматически отстегнулись от ручек в момент падения.

— Отец говорил, что трассу изменили незадолго до старта, а Херман ничего об этом не знал. Потому и не рассчитал скорость и траекторию виража.

Еще папа рассказал, что Херман по жизни очень несобранный. Опаздывает на самолеты, теряет нагрудные номера перед стартом. Но при этом удивительно, как он умеет концентрироваться, когда это нужно. Помню, как меня потрясло первое после перерыва появление Хермана на трассе гигантского слалома в швейцарском Адельбодене в январе 2003 года. Эта трасса считается самой страшной в розыгрыше Кубка мира. Безумно крутая, ледяная. Но Майер прошел ее до конца. А в феврале 2005-го выиграл слалом-гигант на чемпионате мира в итальянском Бормио. Еще через 8 месяцев — этап Кубка мира 2005/06 в австрийском Зельдене. Он тогда плакал от счастья: “Эта победа была для меня полной неожиданностью. Я думал, что никогда уже не смогу здесь победить. Победы всегда заставляют забыть о боли. А Зельден для меня — особое место: удивительный снег, удивительное настроение. И великолепное чувство, что лето, наконец, кончилось и все начинается сначала”.

Знаменитый австрийский горнолыжник Херман Майер по прозвищу Херминатор родился 7 декабря 1972 года во Флахау (Австрия).
Двукратный олимпийский чемпион Нагано-98 (в слаломе-гиганте и супергиганте).
Обладатель “серебра” и “бронзы” Олимпиады-2006 в Турине.
Двукратный чемпион мира в Вэйле-99 (в скоростном спуске и супергиганте).
Чемпион мира-2005 в Бормио.
Одержал 51 победу на этапах Кубка мира и уступает теперь только рекорду Ингемара Стенмарка, у которого 86 побед. Зато отодвинул на третье место самого Альберто Томбу.

Майер, Юрген (архитектор)

Выявившему нарушение: пожалуйста, поместите сообщение

на страницу обсуждения участника, создавшего статью.

• Автоподтверждённые участники имеют право снять или заменить этот шаблон в случаях, оговорённых в правилах.
• Если вы не согласны с необходимостью быстрого удаления, поставьте шаблон <>прямо под этим сообщением и сразу же объясните необходимость оставления на странице обсуждения.

Последнее изменение сделано участником 37.57.190.51 (вклад, журналы) в 03:30, 12 сентября 2016 (UTC; около 1264 дней назад).
Ссылки сюда, история, журналы. Администраторам: удалить.

Юрген Майер (нем. Jürgen Hermann Mayer; род. 30 октября 1965, Штутгарт) — немецкий архитектор и художник. Директор архитектурного бюро “J. MAYER H.” в Берлине. Чтобы избежать путаницы себя называет Jürgen Mayer H.

Майер получил образование в области архитектуры в Штутгартском университе, в колледже Союз Купера (The Cooper Union), а также в Принстонском университете. С 1996 года работает архитектором. На текущий момент, Майер сам уже попреподавал в некоторых вузах, таких как Берлинский университет искусств (Universität der Künste Berlin), Мюнхенский технический университет (Technische Universität München), аспирантура дизайна университета Гарварда (Harvard Graduate School of Design), школа архитектуры Архитектурной Ассоциации в Лондоне (Architectural Association School of Architecture in London), Колумбийский университет в Нью-Йорке (Columbia University in New York), а также Торонтский университет (University of Toronto).

Работы Майера удостоены нескольких престижных наград и представлены в различных коллекциях включая Музей современных искусств в Нью-Йорке и Музей современных искусств в Сан-Франциско. В рейтинге BauNetz занимал четвёртое место в феврале 2008 года. С 2010 года Майер реализует многие проекты в Грузии под эгидой Михаила Саакашвили, такие как: аэропорт в Местии, пограничный контрольно-пропускной пункт в Сарпи и придорожные пункты отдыха поблизости Гори и Лочини. Другие международный и национальные проекты: Метрополь Парасоль — реконструкция Плаза де ла Энкарнасьон в Севилье (Испании); здание суда в Хассельте (Бельгии), а также Юбилейный павильон KA 300 (Jubiläumspavillon KA 300) к 300-летию города Карлсруэ. В 2003-м году за строительство особняка в Остфильден Майер получил всемирно известную премию Мис ван дер Роэ (англ. Mies van der Rohe Award, другое название — European Union Prize for Contemporary Architecture) и был особо отмечен в категории начинающих архитекторов (англ. Emerging Architect Special Mention).